В горячее время холодной войны. Москва 1967—68. Воспоминания американского разведчика - Сэм Уоррен

В другом помещении, куда для входа нужно было использовать код (в наши дни сканируется сетчатка глаза), хранилась масса записей и видеомагнитофон Beta VCR с большим набором пленок. Это была сравнительно новая техника, которую только что изобрели японцы. На этот магнитофон записывались радио- и ТВ-сигналы, получаемые от антенн на чердаке. В Вашингтоне, округ Колумбия, где мой брат служил в Управлении связи Министерства обороны, обслуживая телесуфлер для президента Джонсона, он записывал ТВ-программы с помощью видеомагнитофона, подаренного правительством Японии.

Однажды я сопровождал другого агента на чердак здания посольства. Это было старое здание, и внутри чердака были поддерживавшие крышу огромные деревянные балки. На чердаке было несколько антенн и большой телескоп с 35-мм камерой Leica. Я помогал фотографировать антенны на крышах всех зданий, которые были видны оттуда. Мое жилье находилось на верхнем этаже здания в другом месте. Через несколько дней и сюда притащили телескоп, чтобы сфотографировать все антенны, которые можно было видеть из окон моей квартиры.

Грязноватая история

В шпионской игре не всегда они играют против нас или наоборот. Иногда мы сами играем против себя. Однажды я посетил очень секретное помещение на своем этаже. Хотя оно находилось на секретном этаже, для того, чтобы попасть туда, нужно было набирать дверной код. Входить туда можно было, лишь руководствуясь принципом «необходимого знания» (стратегия защиты информации, в соответствии с которой пользователь получает доступ только к тем данным, которые безусловно необходимы ему для выполнения конкретной функции). Вам может показаться, что это было очень давно, поскольку тогда еще не было сканеров сетчатки глаза, которые сейчас демонстрируют в кино. В наши дни гораздо сложнее проникнуть в здание суда или попасть на борт авиалайнера.

Там я увидел полку, заставленную папками с напечатанными на ярлыках названиями городов США в алфавитном порядке. Я спросил одного из своих приятелей, которые там работали, что это за папки. Наверное, он нарушил правила, сказав мне, что это списки всех лиц в США, подозреваемых в подрывной деятельности.

Я подумал, зачем они хранят нечто подобное в посольстве в Москве. Черт побери! Как бывший секретарь Американского союза защиты гражданских свобод округа Ориндж и, возможно, как член некоторых других организаций, я, вероятно, был в одном из этих списков. Сегодня трудно быть либералом и не иметь ярлыка «розовый» (умеренный либерал – BS), полученного от какой-нибудь организации правого толка.

Я забыл обо всем этом, пока однажды не прочитал в газете, что лейтенант Армии США пожаловался на Вооруженные силы и рассказал прессе о том, как они следили за некоторыми из своих сограждан. Министерство обороны США отрицало обвинение и назвало лейтенанта лжецом. Я также читал, что сенатский Комитет по вопросам права под председательством сенатора Сэма Эрвина, расследовал эти обвинения.

Я написал сенатору и рассказал ему свою историю. Он поблагодарил меня за свидетельство и прислал мне экземпляр бюллетеня Congressional Record, где была помещена моя информация. Хотя эти папки, возможно, находились в посольстве годами, дата, когда я видел их, была указана в бюллетене и всех общенациональных газетах. Жаль, что мой вклад останется анонимным, поскольку моя фамилия никогда и нигде не упоминалась. Интересно, обновляются ли эти папки, и есть ли я в них.

Мое новое жилье

Все рядовые сотрудники жили в находящемся примерно в миле от посольства США комплексе зданий, который был зарезервирован для иностранных работников из всех посольств. Я делил квартиру на девятом этаже с двумя другими сержантами. Наша горничная была полковником КГБ. Она приходила и убиралась раз в неделю. Квартира была просторной и по качеству равнялась той, которую мог бы занимать полковник или майор, живший со своей семьей. В ванной я увидел странный предмет, назначение которого сразу не понял. Это была чаша с водяным фонтанчиком, который испускал горячую и холодную воду. Позже я узнал, что она называется «биде» и предназначается для приведения себя в порядок, если у тебя нет туалетной бумаги. В то время туалетная бумага в СССР была дефицитом. Когда я рос в Канзасе, мы пользовались газетами и старыми каталогами Sears, Roebuck (компании розничной торговли – BS).

Одной из проблем был лифт. Он напоминал клетку и работал часть времени. Хорошо, что я был молод, поскольку подъем на девятый этаж требует много сил. Жена одного из дипломатов рассказала мне историю из того времени, когда ее муж был назначен в другую соцстрану. У нее была магнитофонная лента, на которую она записала свои любимые песни. Однажды в лифте она услышала запись всех своих песен. Конечно, повсюду были жучки и звукозаписывающие устройства, и я полагаю, что там произошло неправильное срабатывание техники. Поэтому вместо того, чтобы записывать ее разговоры в лифте, магнитофон воспроизвел музыку, которую она слушала в квартире.

Конец ознакомительного фрагмента.